По данным исследования Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), в Беларуси каждый третий ребенок с инвалидностью 10−17 лет испытывает чувство одиночества. И каждый девятый — не посещает никакие учреждения образования. Но есть школы, которые хорошо знакомы с инклюзивными подходами, одна из них находится в Борисове. Мы решили своими глазами увидеть, как проходят школьные будни у ребят со сложными диагнозами.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
7.45 утра. К зданию школы шумно стекаются ребята. Школьников помладше провожают родители, кто-то бежит вприпрыжку, кто-то сонно и неспеша рискует опоздать к первому уроку. Некоторых детей мамы везут на инвалидных колясках по длинному пандусу. Двери в здание всегда помогает придержать кто-то из ребят.
Уже более 20 лет в средней школе № 18 г. Борисова рядом с другими школьниками учатся дети с особенностями психофизического развития. Дети с аутизмом, нарушениями слуха, зрения, функций опорно-двигательного аппарата и другими нарушениями сидят за партами, отвечают у доски, выступают на концертах.
Знакомимся с Владом Гвоздовичем из 7 «А». У мальчика ДЦП, но этот диагноз не помешал ему с первого класса учиться в обычной школе. Мама отвозит сына на коляске до центральной школьной лестницы, и здесь они прощаются. С этого момента Владик попадает в заботливые руки сопровождающего.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
Эту роль выполняют помощники воспитателя, должности которых специально ввели в штат школы. Сопровождающие ловко управляются со специальным гусеничным подъемником, на который устанавливается коляска. Потихоньку, ступенька за ступенькой, Владик попадает на второй этаж и добирается до класса. Здесь его встречают одноклассники, среди которых Влад Бобылев, у которого тоже диагноз ДЦП. Для этих ребят в школе предусмотрены дополнительные коррекционные занятия с учителем-дефектологом и адаптивная физкультура.
«Их не надо сравнивать»
На перемене в классе шумно. Ребята что-то весело обсуждают и готовятся к уроку английского языка, который ведет классный руководитель. В этой школе Елена Вагура работает всего месяц, и это ее первый опыт обучения детей с особенностями психофизического развития.
— Со сложностями я пока не столкнулась. Для себя, как для учителя, я поставила задачу относиться к ним так же, как и к остальным детям, давать им знания и ждать от них такого же отклика.
Влад Гвоздович говорит, что с интересом участвует во всех мероприятиях, которые проходят в школе.
— Я люблю свою школу за то, что у меня здесь много друзей, хорошие учителя, и я получаю знания, — улыбается мальчик.
Школа № 18 по меркам Борисова большая. До тех пор, пока рядом не открылась еще одна, здесь училось больше 1200 человек. Сейчас здесь с улыбкой вспоминают те времена, как при большом потоке детей приходилось буквально регулировать движение в коридоре, освобождая место для проезда колясок. И если в одну смену училось много детей на колясках, старшеклассники-волонтеры и взрослые на руках поднимали ребят на третий этаж, чтобы те не ждали, пока освободится подъемник.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
— Они помогали с удовольствием! — вспоминают педагоги и говорят, что в школе, благодаря инклюзивной системе, все учатся помогать друг другу с детства.
— Я считаю его обычным человеком. Не понимаю, почему о них говорят, что они другие люди. Их не надо сравнивать, — рассказывает о дружбе с ребятами их одноклассник Максим.
— Для меня и для сына появление в классе двух ребят на колясках не было неожиданностью, — рассказывает Татьяна Кромкина, мама Максима. — Сын всегда по-доброму рассказывает об этих ребятах, как поздравляют их с днем рождения, как помогают им в классе, как с ними общаются, дружат. Для него они такие же дети, как и остальные, только что бегать не могут.
Дети с инвалидностью берут пример с других ребят
Кому-то из ребят требуется больше времени, чтобы дойти от калитки школы до класса. Например, Никите Богдановскому из 3 «Б». У мальчика ДЦП, по школе он передвигается с помощью специальных ходунков. Без них на каждый шаг требуется время и упорство. Папа мальчика терпеливо поддерживает его под руку на подходе к школе, мама помогает раздеться и переобуться в сменную обувь.
— Доброе утро! Хорошего дня! — Никита приветлив со всеми, кого встречает на пути.
— Это наше солнышко! Мы никогда не видели, чтобы он был хмурым или чем-то недовольным, — говорят педагоги.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
Парта, за которой сидит Никита, всегда окружена одноклассниками. Мальчика назначают главным по проверке домашнего задания. Ребята его уважают, где-то даже побаиваются показывать свои тетради. Авторитет! На любой вопрос на уроке Никита тут же тянет руку, чтобы ответить.
— Я дружу со всеми, кто учится со мной в классе. Мой любимый предмет в школе — изобразительное искусство. Люблю рисовать красками! А в будущем мечтаю стать спасателем, — рассказывает о своих планах Никита.
Его мама всегда хотела, чтобы сын находился в социуме и учился в обычной школе. Ведь Никита активный и позитивный парень, дома ему не хватало общения.
— Я знаю много детей с инвалидностью, которые могут на равных учиться в школе, — говорит Анна. — И нужно создавать для этого условия. Такие дети, как мой сын, берут пример с одноклассников. У Никиты, например, появилось желание ходить. Раньше его не было, говорил: не буду, мне тяжело.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
Мама признается, что волновалась по поводу адаптации, не знала, как сына воспримут дети и их родители.
— Но все сложилось отлично. Ребенок всегда с большим желанием и позитивными эмоциями идет в школу. Я ни разу не слышала от него, что он не хочет идти на занятия. Когда он видит, как одноклассники играют, говорит: «Мама, я тоже буду бегать со своими друзьями».
Почти половина классов в школе — интегрированные
Директор Анжела Мазуркевич рассказывает, что первые ученики с особенностями психофизического развития начали учиться в школе еще в 1996 году. А полноценные инклюзивные классы стали открываться в 2014 году, когда в Кодексе об образовании появилось такое понятие, как инклюзивное обучение.
— Сейчас у нас из 39 классов — 17 интегрированные. В четырех из них полная интеграция, когда большую часть занятий по расписанию проводит учитель-дефектолог. Остальные — неполной интеграции, где дети с особенностями психофизического развития включены в состав классов, но обучаются по программам специальной общеобразовательной школы. Так учатся дети и с ДЦП, и с нарушениями аутистического спектра, и с другими различными нарушениями.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
— Легко ли адаптируются такие ребята? — интересуемся мы.
— Адаптация ребенка во многом зависит от взрослых, их готовности воспринимать такого ребенка как равного среди равных, — убеждена директор. — Сначала мы встречаемся с родителями, потом знакомимся с самим ребенком организуем общение родителей с учителем и сопровождающими. В среднем адаптация проходит в течение 3−4 недель. Чуть больше, чем у школьника без инвалидности.
Сегодня между учащимися нет различий, говорит Анжела Мазуркевич. Неважно, идет ли ребенок сам, или перемещается при помощи ходунков, или же его сопровождает помощник.
— Мы не проявляем и не демонстрируем гиперопеку. При этом коллектив педагогов и учащиеся школы адаптированы к потребностям таких детей и всегда готовы оказать помощь.
«Не хочу, чтобы она видела инвалидов»
Директор признается, что не всегда в школе все шло так гладко. Было и некоторое сопротивление со стороны родителей.
— Лет 9−10 назад ко мне пришел папа нашей ученицы и сказал: я не хочу, чтобы дочка училась в интегрированном классе. Не хочу, чтобы она видела инвалидов. Мы с ним откровенно побеседовали, я рассказала ему личную историю, как в моей семье наступил момент принятия инвалидности и как это было тяжело для меня. Попыталась объяснить, что в жизни наступают такие моменты, когда нужно проходить этот путь. Это адаптация к другим обстоятельствам жизни, которые могут коснуться каждого. И пусть лучше эта адаптация пройдет в школьном возрасте, чем во взрослом, когда нужно себя ломать. Детям этот процесс дается легче.
В тот год в школу пришли учиться сразу шесть детей в инвалидных колясках, рассказывает Анжела Мазуркевич. Она сообщила об этом на родительском собрании и попросила отнестись к этому «как к естественному моменту».
— Тогда ко мне подошел этот папа и поблагодарил за разговор. Сказал, что у дочки не возникло тех проблем, о которых он говорил. Это был переломный момент в нашей школе и в сознании наших родителей.
Источник фото: Предоставлены ЮНИСЕФ в Беларуси
После этого случая в школе повесили вывеску с девизом «Мы разные и равные». Если раньше администрация брала родительское согласие на то, чтобы ребенок учился в интегрированном классе, то теперь в этом нет необходимости. Сейчас в школе все первые классы интегрированные. И ни один родитель не подошел к директору с вопросом по этому поводу.
— Вы знаете, наша школа побеждает на республиканских олимпиадах, нам есть чем гордиться. Но для меня награда в другом. Я вспоминаю историю о том, как у нас учился мальчик, который передвигался на инвалидной коляске и перенес пять операций. Как-то утром встречаю его в коридоре, привычно здороваюсь: «Доброе утро!». А он мне в ответ: «Анжела Евгеньевна, стойте там». И я вижу, как он встает с коляски и делает навстречу ко мне несколько шагов. Потом он стал ходить с ходунками, потом за руку, это долгий путь. И для меня такие моменты ценнее всех дипломов и наград.
Нездоровый интерес к играм — это именно зависимость, то есть состояние некоторой психологической несвободы ребенка. Он словно в плену этой квадратной штуковины. Взяв телефон в руки, у ребенка в голове в большом количестве выделяются гормоны радости. Это физиологический уровень зависимости. И именно из-за него у ребенка наступает «ломка», когда гаджет у него изымают.
Давным-давно я у кого-то вычитала про правило зеленой ручки. Кратко: смысл его в том, чтобы не зачеркивать красным там, где криво, грязно или орфографическая ошибка, как делали нам всю жизнь в прописях и тетрадях, а отмечать зеленым то, что получилось особенно хорошо. Мол, ребенок концентрируется на позитивном и стремится повторить это.
