«Мы поменяли девять разных квартир, и почти четыре месяца я не распаковывала чемоданы», — рассказывает о своей вынужденной эмиграции Вероника Цепкало, одна из участниц знаменитого женского трио, которое вдохновило белорусов на активное участие в выборах прошлым летом. Спустя полгода мы поговорили с Вероникой о том, почему она с семьей выбрала для жизни Ригу, чем латышские школы отличаются от белорусских, скучают ли дети по Беларуси и когда супруги планируют вернуться домой.
Источник фото: Instagram.comВероника с мужем и детьми — Петром и Андреем
За несколько недель до выборов 9 августа стало известно, что экс-претендент в президенты Валерий Цепкало уехал в Москву и забрал с собой детей. В эпицентре политической борьбы осталась его супруга Вероника. В составе трио она продолжала активно ездить по стране. Обнять детей после разлуки — двойняшек Петра и Андрея — белоруска смогла только в день выборов, когда уехала в Москву вслед за мужем.
— Вам не страшно было оставаться одной в Беларуси, без семьи? Как вы оценивали риски задержания в тот период?
— В какой-то степени мне стало даже легче, когда я поняла, что режим не сможет использовать моих детей, оказывая давление на меня. И это давало мне свободу для продолжения борьбы. Ведь мы шли в кампанию с целью изменить нашу страну, уверена, белорусы хотят жить в богатой, демократической и безопасной стране, откуда люди не будут уезжать в другие страны в поисках лучшей жизни и высоких зарплат.
Во время кампании я вообще не думала про риски задержания или другие последствия, когда рядом были такие сильные женщины, как Мария и Светлана. Страх не самый лучший советчик, когда уже ввязался в борьбу. Мы просто продолжали дело, которое начали наши мужчины. Но с эмоциональной точки зрения, конечно, это было сложно, ведь ты не знаешь, когда увидишь детей в следующий раз.
— Журналисты следили за передвижениями вашей семьи. Сначала вы уехали в Россию, оттуда в Украину, затем в Польшу и только потом обосновались в Латвии. Почему выбрали именно эту страну для жизни?
— Во-первых, у Латвии с Беларусью общая граница. Мы находимся рядом с родиной, с домом, и это в какой-то степени дает нам силы двигаться вперед. Вторая причина в том, что в Латвии у нас живут друзья, с которыми мы дружим много лет, это сыграло свою роль. Хорошо, когда у тебя есть рядом знакомые, которые помогают во многих делах, включая бытовые вопросы.
И третья причина — то, что в Латвии есть русскоязычные школы. Когда мы приехали в Польшу, в Варшаву, я не нашла ни одной русскоязычной школы, кроме школы при российском посольстве, но туда белорусов не принимают. А так как будущее нашей семьи не связано ни с какой страной, кроме Беларуси, для меня было принципиально, чтобы дети получали образование на русском языке. В Латвии школы билингвальные, в каждом микрорайоне есть русско-латышская школа, где образование происходит и на русском, и на латышском языках, и нам это понравилось.
«Поразило доброжелательное отношение директоров школ в Риге»
— Вы писали, что ваших детей легко приняли в латышскую школу, и это вас очень удивило. Почему?
— Мы приехали в Латвию в октябре 2020 года. Я ожидала, что мне придется пойти в Министерство образования, дать обоснование, почему мы оказались в Латвии и хотим устроить детей в школу. Но нет, этого не понадобилось, хотя мы находимся в стране по обычной гуманитарной визе. Я просто звонила директорам школ недалеко от дома, ходила на встречи и просила принять детей в ту или иную школу. Поразило доброжелательное отношение администрации школ: не было ни нравоучений, ни упреков, ни поучительных бесед. У меня лишь уточняли, где мы живем, в каком микрорайоне, и советовали школу, в которую было бы удобно водить детей.
В Беларуси перед тем как устроить сыновей в первый класс, я обошла несколько школ возле нашего дома. Дело в том, что мы зарегистрированы в одном месте, а по факту жили в другом. В школах я объясняла, что сейчас идет процедура регистрации детей по новому месту жительства, но мне отвечали: когда зарегистрируетесь, если будут свободные места, мы вас возьмем. А еще запомнилось отношение в приемной одного из директоров минских школ: я стояла в очереди час, попросила присесть на диван, но грозная секретарь не позволила, сказав, что «это приемная самого директора!».
В Латвии со мной директора школ говорили в совершенно другом, доброжелательном тоне, и именно отношение к незнакомым людям, не гражданам этой страны, попавшим в трудное положение, меня поразило до глубины души. В своей стране я такого не видела, в чужой стране — даже не ожидала. Вот как должно быть в нормальных демократических странах.
— А в плане обучения есть какая-то разница между белорусскими и латышскими школами?
— В Беларуси в итоге мы попали в довольно хорошую школу в Уручье, и классный руководитель, и директор очень приятные. Если бы не наш вынужденный отъезд, мы бы продолжали ходить в ту школу.
Отличие от Беларуси, пожалуй, в том, что в Латвии школы для начальных классов закрыты в связи с пандемией с декабря 2020 года, для детей организована «удаленка». С помощью видеоуроков учитель работает с классом, объясняет материал, рисует на доске, диктует диктанты. Два раза в неделю дети ходят на личные консультации к учителю в формате «один на один», чтобы не было большого скопления детей в классе.
Еще я обратила внимание на то, как хорошо здесь преподают иностранный язык. Английский изучается с первого класса. И дети возраста моих сыновей (они ходят во 2-й класс) уже сравнительно неплохо общаются. Они понимают, что им говорят, не боятся отвечать на вопросы. Уровень преподавания иностранных языков здесь действительно очень хороший. Дети в государственных школах, как правило, изучают два иностранных языка. И это то, что надо делать в наших, белорусских школах.
— А что по поводу больной для наших родителей темы — «школьных поборов»? Как в Латвии с этим?
— С октября прошлого года я вообще не сдавала никаких денег. Более того, меня поразило, что детям на «удаленке» раз в месяц дают продуктовый пакет. Когда мне позвонили из школы и сказали: приходите за продуктами, я даже подумала, что меня с кем-то перепутали (смеется). Это удивительно, но дети, находясь дома, получают еще и помощь от государства в виде продуктов. Хотя опять же, повторюсь, мы не граждане страны и находимся здесь по обычной визе.
Источник фото: Instagram.comПродуктовый набор, который родители получили от школы
«Честно отвечаем на все детские вопросы»
— Расскажите подробнее, что произошло прошлым летом? Вы говорили, что у вас могут забрать детей.
— Я получила сообщение из школы о том, что сотрудники Генпрокуратуры вызывали учителей и просили написать заявление, якобы наши дети находятся в неблагополучной семье, в социально опасном положении (Генпрокуратура это опровергла — прим. Ред). Не знаю, в какой именно форме учителя должны были предоставить им эту информацию, но точно знаю, что некоторые отказались это делать. Все понимают, что мы нормальная любящая семья, где дети — это самое главное.
— Вы действительно опасались, что вас лишат родительских прав?
— Это реалии нашей жизни сегодня. Когда мы переехали в Латвию, я вместе с другими активистками организовала Белорусский женский фонд (Belarus Women’s Foundation), в рамках которого мы стали собирать истории женщин, пострадавших от режима за свою гражданскую позицию. И у нас много свидетельств женщин, когда именно через детей оказывается давление на родителей. Ведь если у вас что-то случается с ребенком, вы не будете заниматься никакой общественной или политической деятельностью, вас будут заботить только интересы вашей семьи и вашего ребенка.
Были случаи, когда уже готовились документы на изъятие детей из семьи, и родители срочно бежали за границу. Женщины рассказывали, что им приходилось хватать детей прямо из школы или детского сада и в тот же день уезжать. Все, кто мог, уехали из страны. Я делаю интервью с такими женщинами, мы рассказываем эти истории в нашем проекте.
— Вы объясняли своим детям, почему пришлось уехать? Или они думают, что «папа с мамой в командировке»?
— Мы регулярно смотрим новости по новостным каналам CNN и Euronews, поэтому дети, естественно, видели все, что происходило в Беларуси, мы от них ничего не скрывали. Они смотрели новости и задавали вопросы, а я старалась максимально честно на них отвечать. Конечно, дети у нас еще маленькие, многих нюансов не понимают, но постоянно спрашивают, когда смогут вернуться домой, в свою школу, когда смогут увидеть друзей и близких.
Если мы едем где-то в машине, и они видят знаки, указывающие на Беларусь (на Витебск, например), они всегда говорят: «Мама, может, давай свернем и поедем домой». Именно этого я больше всего и хочу. К сожалению, пока мы не можем вернуться домой, но мы обязательно сделаем это в ближайшее время.
— Вы с Валерием — строгие родители или не очень? Какие принципы воспитания можно назвать главными в вашей семье?
— Скорее не очень строгие. Часто замечаю, что нам не хватает твердости в тех или иных вопросах воспитания детей. К сожалению, мы не всегда можем уделять сыновьям столько времени, сколько нам хотелось бы. Считаю, что для ребенка в возрасте наших детей самое главное — быть рядом с родителями и чтобы они служили примером в жизненных вопросах.
«Нужно создавать современную инфраструктуру, чтобы людям хотелось рожать и растить детей дома»
— Помимо школ что еще вас как родителей удивляет в Латвии?
— Бросаются в глаза простые вещи, например, современные и безопасные детские площадки и то, как они обустроены. Всегда есть специальный резиновый настил, чтобы ребенок не поранился, если упал, современные качели, песочницы, различные тренажеры, чтобы дети приучались к спорту с самого детства.
Парки, скверики, большое количество зелени, скамейки, тренажеры для взрослых, все для занятий спортом и отдыха — это есть почти в каждом микрорайоне. В Беларуси такое представить сложно, ведь самые престижные и зеленые куски земли дарятся очередному бизнесмену. Меня всегда удивляло, что в Минске очень мало мест, где можно в тишине и спокойствии прогуляться по лесному зеленому массиву. У нас все уничтожается, а вместо зелени строится очередной безликий микрорайон.
Например, во дворе, где мы жили в Минске, была детская площадка, вернее маленький пятачок — единственное место, где можно было погулять с детьми. Вокруг этого пятачка — одни машины, припаркованные или постоянно приезжающие и уезжающие. На такой площадке у любого родителя есть страх, что если отвлечешься на минуту, ребенок будет уже возле автомобиля. Старые площадки, небезопасное оборудование, песочницы, в которые «ходят» животные, отсутствие специального покрытия на площадках — все это надо менять.
Источник фото: Личный архивДетские площадки в Риге: их много, и все они очень современные
Источник фото: Личный архив
Источник фото: Личный архив
Вообще для меня это очень интересная система. Помимо борьбы за права женщин я бы с большим удовольствием занялась инфраструктурными вопросами. Мы около 5 лет прожили в США, много ездим и можем сравнивать, в каких условиях вынуждены воспитывать детей и отдыхать белорусы и как это устроено за рубежом. Между нами пропасть. Даже наши балтийские соседи ушли далеко вперед. Нужно создавать современную инфраструктуру, чтобы людям хотелось рожать и растить детей дома, а не ехать в другую страну в поисках лучшей жизни.
— Власти всегда делали ставку на родителей с детьми, на многодетные семьи, но демографические проблемы решить не удается. Как думаете, что помимо инфраструктуры важно изменить, чтобы белорусы хотели рожать детей?
— В первую очередь, надо менять систему оплаты труда. Сейчас в Беларуси, если вам некому помочь, нет на подхвате бабушек и дедушек и при этом у вас небольшая зарплата, вы просто не можете позволить себе рожать детей. Дети — это дорого. Когда есть какие-то накопления, которые можно потратить в декретном отпуске, это другой разговор.
Последние 10 лет я работала в международной корпорации и платила большие налоги в счет государства. Когда ты платишь такие большие налоги, а потом выходишь в декрет и получаешь мизерное пособие, то это, мягко сказать, несправедливо. В итоге в декрете с двойней я была всего один год. Мне нужно было продолжать работать, чтобы растить детей в нормальных условиях.
Думаю, в Беларуси нужно менять систему выплаты пособий по уходу за ребенком до трех лет. Например, женщине выдается пособие в определенной сумме (допустим 10,000 долларов в рублевом эквиваленте). На это пособие она может находиться в отпуске по уходу за ребенком 6−12 месяцев или до трех лет. Пусть каждая мама сама решает, что для нее и ребенка лучше в такой ситуации и на какой период ей нужно распределить эту сумму.
В любом случае всегда можно обратиться к опыту развитых стран, где наблюдается рост рождаемости, а не стремительное падение, как у нас.
«В Беларуси много достойных специалистов, которые вынуждены уезжать»
— Вы с мужем оба работали в IT-cекторе. Кажется, что как раз у вашей семьи не должно было быть материальных проблем.
— На самом деле мы самая обычная семья. У нас почему-то часто спрашивают, ходили ли дети в частные сады и школы — нет, у нас не было такой возможности. По крайней в мере в Беларуси для нас это было дорого. Однажды я позвонила в частный детский садик, чтобы узнать стоимость обучения. На тот момент мне назвали сумму 600 евро за ребенка в месяц. Поскольку у меня двое детей одного возраста, мне готовы были дать скидку 5%-ю скидку. Но, простите, какая у вас должна быть зарплата, чтобы только 1200 евро в месяц тратить на детский сад или школу?
— А детей рожали тоже в Беларуси или где-то за границей?
— Нет, это были совершенно обычные роды в РНПЦ «Мать и дитя». Государственный роддом, обычная палата. Я лежала вместе с другими девочками и до сих пор с некоторыми поддерживаю отношения. Все как у всех, никаких VIP-палат, частных детских садов и школ. И, знаете, я могу сказать, что у нас в государственных учреждениях работает очень много хороших и талантливых специалистов — и врачей, и воспитателей, и учителей.
Именно люди — самый большой капитал в Беларуси. И очень жаль, что из-за низкой оплаты труда многие вынуждены уходить из профессии или даже уезжать из страны. Сейчас страны Западной Европы создают все условия для того, чтобы принять наших специалистов. А вот вернутся ли они назад в Беларусь, это большой вопрос.
— Ваша семья не рассматривала варианты уехать куда-то дальше Латвии?
— Нам много раз поступали предложения, связанные со сменой работы, была возможность навсегда уехать и в США, и в страны Западной Европы. Но мы никогда не представляли себя вдали от родины.
— Вам сейчас удалось вернуться на работу? Летом вы говорили, что брали социальный отпуск.
— Я до сих пор в отпуске, сейчас полностью погружена в задачи Белорусского женского фонда. У нас сформировалась замечательная интернациональная команда — это белоруски, которые уехали за границу недавно и много лет тому назад, и иностранные граждане, которые неравнодушны к ситуации, сложившейся у нас в стране.
Мы активно занимаемся правами женщин в Беларуси. Снимаем фильмы о политзаключенных девушках, собираем истории женщин, пострадавших от режима, я лично беру интервью у таких девушек, общаюсь с женщинами-политиками, которые своим примером доказывают, что женщина может быть успешной как в семье, так и в профессиональном плане.
Сейчас я полностью посвящаю свою жизнь нашей стране, нашим женщинам, не могу оставить все это, пока Маша Колесникова в тюрьме. Мы должны делать все, чтобы освободить наших женщин и мужчин, которые удерживаются в тюрьмах абсолютно незаконно. И я просто не имею права опускать руки и останавливаться.
— Вам удалось наладить связь с Марией Колесниковой через письма?
— Вы знаете, нет. У меня такое ощущение, что мои письма просто не проходят цензуру. Может быть, это связано с тем, что я пишу из Латвии, но я пробовала разные пути — из Минска мои письма также отправляли, но ни одного ответа так и не пришло. Я не знаю, получила ли она от меня хотя бы одно письмо.
— А со Светланой тесно общаетесь?
— Да, конечно, мы еженедельно созваниваемся, встречаемся, поддерживаем связь.
«Физически находимся в Латвии, но вся наша жизнь связана с Беларусью»
— У вас лично сохранились какие-то политические амбиции? Видите ли вы себя политиком в будущем?
— Время покажет, сейчас трудно что-либо загадывать. Сразу хочу сказать, наши политические амбиции были и есть такими же, как у большинства граждан страны. Мы хотим, чтобы у нас не отбирали законное право выбирать человека, который поведет страну в течение последующих пяти лет. Все, что я делала и делаю, это прежде всего позиция активного человека, который хочет жить в безопасной стране, просыпаться в городе, где ты знаешь, что с тобой и близкими ничего плохого сегодня не произойдет и что ты не будешь незаконно задержан, избит, а тем более убит. От всего происходящего сегодня в Беларуси стынет кровь.
Время покажет, что будет дальше, но мы не останавливаемся. Мы лишь физически находимся в Латвии, но по сути моя жизнь и жизнь супруга полностью связана только с родиной, с Беларусью.
— Готовы ли вы к тому, что 5−10 лет придется жить в эмиграции?
— Когда мы приехали в Латвию, я на протяжении четырех месяцев не распаковывала чемоданы — была уверена, что вот-вот мы вернемся домой. В итоге мы снимали девять разных квартир, и только в последнем месте я разобрала чемоданы. Мы действительно верили, что завтра ситуация изменится и мы поедем домой.
Я не думаю, что наша вынужденная эмиграция затянется на годы. Я абсолютно убеждена в том, что у власти не может находиться человек, который утратил поддержку своего народа, человек, которого осуждает практически все мировое сообщество. Это не может продолжаться долго. Могу точно сказать, что мы будем в числе первых, кто вернется в Беларусь после того, как это станет возможным. У меня остались дома родственники, друзья, моя мама похоронена в Беларуси. Я не представляю свою жизнь вдали от дома.
— В августе сотни тысяч белорусов выходили на улицы, вы наблюдали за этим из Латвии. Что чувствовали в этот момент?
— Бесконечную гордость и восхищение нашими отважными медиками, креативными студентами, активными и небезразличными пенсионерами, отважными журналистами, спортсменами, стойкими рабочими. Особую гордость вызывали наши девушки. Когда они выстраивались в цепочки солидарности в бело-красных нарядах, дарили цветы прохожим, военным, когда организовывали такие трогательные и красивые акции, меня, конечно, это восхищало. Я очень горжусь тем, что мы белорусы, что я белоруска, горжусь всем нашим народом. Весь мир с уважением смотрит на нас как на пример мирной борьбы со стороны простых граждан. Наш народ самый мужественный и стойкий, важно понимать, что мы уже никогда не сдадимся.
— А не было сожаления, что уехали?
— К сожалению, в нашей стране невозможно иметь активную гражданскую позицию и оставаться свободным. На данном этапе я могу больше сделать для страны, для наших женщин, находясь за ее пределами.
— Часто говорят, что в Беларуси «нет дна», что его каждый день «пробивают». Что вас лично возмущает больше всего в череде последних событий?
— Меня возмущают многие вещи в Беларуси: абсурдность и несправедливость абсолютного большинства решений, которые выносят судьи. Меня возмущает, что родителей шантажируют детьми, что малолетних детей разлучают с семьями, разрушают семьи. Меня возмущает, что многодетную мать Елену Мовшук разлучили с детьми. Меня возмущает, что реальный срок дали журналистке Екатерине Борисевич лишь за то, что она выполняла свою работу. Меня возмущают несоразмерные нарушению реальные тюремные сроки — той же Наталье Херше, которой дали 2,5 года за то, что она сорвала балаклаву. Возмущает, что возбуждаются уголовные дела за то, что люди водят хороводы, поют песни, носят одежды в исторических цветах Беларуси и за это наказываются.
Меня возмущает, что в нашей стране ты по умолчанию преступник, если заявил о своих президентских амбициях.
Я удивляюсь, как можно так не любить свой народ? Как можно было создать в стране беззаконие, хаос и страх? Белорусы не заслужили такого к себе отношения, не заслужили пыток, унижений, убийств лишь за то, что заявили о своих демократических правах. Ведь все эти люди не сделали ничего противозаконного, все эти девушки и мужчины — это не преступники. Это обычные граждане, которые незаконно удерживаются в тюрьмах Беларуси.
— Многие говорят, что ситуация в Беларуси зашла в тупик. Какие настроения у вашей семьи?
— Мы не теряем надежду, мы продолжаем делать все возможное, чтобы в нашей стране как можно быстрее наступили перемены. Мы должны продолжать бороться за себя, за страну, за будущее, за наших детей. Я считаю, что каждый должен делать хотя бы маленькое дело, каждый на своем месте, и это обязательно приведет к желаемому результату, а именно переменам в нашей стране.
